На неаполитанской завалинке

По синим по морям на славных кораблях
Я вкруг Сицилии объехал в малых днях,
Бесстрашно всюду я, куда хотел, пускался.
Харальд Хардрада

Путешествие к синему морю – вечерние корабельные огни, розоватая роздымь мечты – есть путешествие к свободе. Море и свобода образуют нераздельную слиянность, являясь желанным пределом русской души на земле. Не бескрайнее поле золотое, не святое безграничное небо, но безбрежное синее море волнует глухую сказочную память о былом – о прекрасных витязях, белых парусах, волшебном Царьграде.

Путешествие к синему морю есть отшествие от печальной земли, от мира сего, ограниченного тяжелыми земными законами труда и заботы, к миру иному, где действуют другие правила жизни – от вольного заоблачного полета души до мрачной всепозволенности плоти. При пересечении невидимой прибрежной границы вдруг осуществляется это чудесное преображение русского человека в человека всесвободного.

Этот всесвободный человек в кругу своих товарищей пирует где-нибудь на берегу Неаполитанского залива, среди дорогих помпейских руин, под сенью мандариновых деревьев, у средоточия античного космоса. И стаканчик с красным виноградно-серным вином неспешно переходит из рук в руки. Так в незапамятные времена двигалась по кругу старинная братина – символ названного братства  бесстрашных русских витязей.

О, круговая стихия бытия – искрометная, расхристанная, пьянящая! Кажется, никакая сила не остановит тебя в стремлении овладеть мировым пространством духа, утвердить на веки веков золотые невозбранные времена. И только старуха итальянка – длинное черное платье, цветастый платок на шее, – проходя мимо чужаков, весело пирующих на неаполитанской завалинке, искоса взглянет с укором: «Вот варвары!»