Диссидент Чижик-Пыжик

По главной аллее Летнего сада, где обитает закат, истина и курфюрстина бранденбургская, прогуливаются двое. Убеленный сединами старик выглядит живым двойником мраморного Юпитера – он спокоен и немногословен. Его молодой спутник, напротив, велеречив и напыщен, поелику третьего дня отмечен литературной премией многострадального Чижика-Пыжика.

«Знаете, – стрекочет спутник, – я ведь тоже был гоним рока самовластьем. Меня пронзали молнии тирании. Это было на допросе – в рюмочной на Фонтанке. Пытали, сволочи, водкой с огурчиком. Но я ничего не сказал про Гегеля. И про Гоголя ничего не сказал. Держался насмерть. Три ночи потом не спал – страдал и мучился».
«Не опрастывались?» – участливо справляется старик.